— Я рада, — филологесса изобразила что-то вроде книксена. Славик промолчал — никогда подумать не мог, что очутится во «Внуково-2», да еще в эдаком обществе!

— Относительно Новосибирска, — перешел к делу премьер. — За прошедшую неделю утрясли формальности с тамошним губернатором, минэкономразвития, комитетом по земельным ресурсам и прочими ведомствами. Товарищи в курсе, — Славик, услышав старорежимное «товарищи», едва сдержал улыбку. — Мешать никто не станет, при любых попытках совать палки в колеса — обращайтесь напрямую, решим. Наедут — используем репрессивный аппарат, это не проблема… Проект я считаю приоритетным, курировать буду лично. Иван Андреевич, новостями порадуете? Вы были у них?

— Несколько часов. Беседовали с представителем высшей администрации.

— Результаты?

— Нам ясно дали понять: происходящее на Земле их интересует постольку поскольку — они наблюдают, но не более. В обмене технологиями не заинтересованы. Полагают нас ренегатами, принявшими торгашескую англосаксонскую схему развития, ведущую в цивилизационный тупик. Я могу составить подробный отчет и изложить все наблюдения.

— Составьте, составьте… Значит, полный провал?

— Отнюдь нет. Упоминание о «Проекте-220» и «Проекте-600» вызвало позитивную реакцию. Они согласны подумать о бартере.

— Хорошо-о, — протянул Сам. Усмехнулся. — Как поживает господин Фальке?

— Мертвый хоронит своих мертвецов.

— Узнаю эту фразу, он еще будучи офицером разведки ГДР любил использовать цитату из Матфея… Оничто-нибудь упоминали о способах двусторонней связи?

— Так точно, система «Шлейзиен», якобы вы должны знать…

— Не якобы, а знаю. Отлично. Попытаемся вырваться из цивилизационного тупика, это шанс… Вас проводят и предоставят машину. Через несколько часов будете дома. Всего доброго.

Mercedes-W221 с номерами ГОН ФСО в сопровождении белого «Форда» ГИБДД промчался по Киевскому шоссе до Ленинского проспекта, затем вывернул на Садовое кольцо — направление угадывалось сразу, площадь Трех вокзалов.

— Воображаю, сколько матов летит нам вслед, — Иван указал на мигалки двигавшихся впереди гаишников. — Город стоит, а мы — с ветерком. Отроду терпеть не мог выступать в роли особо важной персоны. Нашим девизом, как и сказано, должны оставаться скромность и незаметность…

— Отныне это вряд ли получится, — сказал Славик.

— Стоит только захотеть, друзья мои. Стоит только захотеть…

Неизвестно, о чем конкретно распорядился недавний собеседник, но отправление «Сапсана» с Ленинградского вокзала задержали на семь минут — ждали, когда пассажиры головного вагона бизнес-класса займут свои места. Кроме двух стюардов в вагоне больше никого не было, а выглядели проводники если не напуганно, то уж точно озабоченно.

Обнаглевший Славик, знавший, что в скоростном поезде курить нельзя, попросил отключить в вагоне дымоуловители и, — чудеса! — просьба была выполнена без возражений. Сразу принесли кофейное блюдечко — эрзац пепельницы.

До окончания непредставимо дальнего вояжа оставалось три часа сорок пять минут.

Глава седьмая

НЕ РОДИВШИЙСЯ

Санкт-Петербург — Новосибирск.

Середина марта 2010 года.

Изумительная дачная идиллия. Ваня, не смотря на легкий морозец, облаченный только в спортивные штаны и майку-тельняшку с голубыми полосами ВДВ рубит во дворе заготовленные чурбачки (по снегу ходит босиком, уверяя, что ему так нравится и это здорово!). Филологесса на крытой веранде собирает стол к чаю. Кельт бездельничает, сидя в плетеном кресле у стола — рассказывает, грузит и злоупотребляет зоологической терминологией. Лев Натанович Щаранский, уважаемый юрист, занят изучением редкой игрушки i-Pad — новое устройство в продажу пока не поступило, но старый прохвост ухитрился достать «через знакомых в Нью-Йорке» один из стартовых экземпляров.

Пылает камин — таковых в доме четыре, на веранде и в комнатах, возле каждого березовая поленница. Лениво расхаживает полосатый кот Марсик — Кельт, оказывается, по доброте душевной подобрал зверя где-то в пригороде, привез сюда и оставил жить на даче. Марс прижился сразу — осознал, что тут хорошо кормят и любят животных.

Новый коттеджный поселок с откровенно дебиловатым названием «Ингерманландский рай» располагался к северо-западу от Всеволожска, среди чистенького соснового леса, сейчас заметенного снегом. Устроители, однако, заботились о покупателях — не каждый во времена мирового (а равно и риэлтерского) кризиса потратит миллионы ради покупки загородного дома. Дороги чистят, если нужно заказать дрова — грузовик приедет максимум через два часа. Никаких перебоев с электричеством. Только позвоните, и обед вам привезут из лучшего ресторана! Главное — платить вовремя и в полном объеме!

…Господин Щаранский выполнил условия договора с феноменальной педантичностью, заново подтвердив глобальное превосходство старой советской юридической школы перед выдающими себя за адвокатов слащавыми ублюдками с дипломами нынешних колледжей — не придерешься при всем желании! Идеальное оформление документов, комар носа не подточит.

Взятки? А что взятки? Иван Андреевич, вы сами рекомендовали, раз потребуют — давать. Вот списочек чиновников администрации района. Суммы израсходованные из ваших денег указаны — ознакомьтесь. Копейка в копейку.

Ваня, хищно ухмыльнувшись, взял сотовый, вышел на двор и с кем-то недолго переговорил. Вернувшись, посоветовал завтра-послезавтра посмотреть криминальные новости по питерской программе РТР. Будет гроза.

Подождали день.

Гроза, естественно, разразилась — да какая! Откуда ни возьмись примчались Следственный комитет с Генпрокуратурой, полетели головы в муниципалитете и районной милиции, а Славик убедился — однажды произнесенное «обращайтесь напрямую, решим» имело под собой самые веские основания.

— Если навести порядок в стране невозможно, то давайте наведем хотя бы в одном конкретном райончике, — посмеявшись сказал Иван и, забыв о телевизоре, вышел на участок: фирма нарочно про его заказу привезла и установила турник с брусьями — размяться. Славику пришлось вспомнить армию — Иван гонял заниматься по три раза в день, нечего засиживаться! Спорт — наше всё. Обленившийся Славик поначалу роптал, а потом втянулся. Фитнес для бедных, без тренажеров — только под собственным весом.

Отдых продолжался полторы недели. Концессионеры по прибытию из Москвы остановились в квартире на Мойке, осознали, что Дверью никто не пользовался — Серега и Наталья, похоже, надолго застряли в гостях у Трюггви, — а потом съехали на дачу, которой владел аспирант-зоолог по прозвищу Кельт. Подальше от города и поближе к природе. Самая снежная зима в истории Петербурга с 2009 на 2010 год заканчивалась, надо было поймать лучшие дни — когда сугробы еще не опадают, солнышко светит по-весеннему ярко, а забот никаких: концессия ждала пакет документов от правительства России и из представительства губернатора Новосибирска. Придут бумаги — можно будет начинать работать.

Выбрались за Дверь, на ту сторону. Никаких изменений — поганые идолища на месте, туземцы истуканов не снесли и не надругались. Серега посланий не оставлял. Приятели-финны не заглядывали. Прогулялись до камня-ящера, взглянули на осеннюю свинцовую Неву, вернулись обратно. Славик на всякий случай оставил для Сереги записку — бумагу по устоявшейся традиции прилепил в прихожей на зеркале катышком жвачки: « У нас все o’k, живы-здоровы, ищи по этим номерам телефонов. Привет Трюггви и Кетилю!». На полочку положил купленный на всякий случай новый сотовый и два пакета с сим-картами.

Кельт тем временем благоденствовал в «Ингерманладском раю». Человеку впервые в жизни позволили заниматься любимым делом, и бывший воздыхатель Алёны Дмитриевны развернулся с истинно сатрапическим размахом — коттедж превратился в домашний зоопарк. Если оставить за кадром вольер для Крошки Ру, в доме обитали квакши, тритоны, гекконы-эублефары, мадагаскарские жабы и еще с десяток разновидностей прыгающее-ползающей пресмыкающейся братии. При этом сам Кельт, накупивший с халявных денег устрашающе дорогие террариумы и немецкие ультрафиолетовые лампы для обогрева питомцев, сам жил спартански — макароны, тушенка и дешевые овощи из «Пятерочки».